Пространство Готлиба - Страница 49

Сучий потрох! – сказал он про себя в довершение. – Гнусное лизало!

– На том и порешили, – закончил совещание генерал-полковник. – Через неделю у меня!..

Через семь дней состоялось повторное совещание, на котором обсуждались детали предстоящей акции…

Как вы, наверное, уже понимаете, милая Анна, я и мой товарищ Бычков были подключены к операции "Кража".

Мы были тогда молоды, здоровы, и полнились наши сердца тщеславными амбициями, и мечтали мы спасти Родину от захватчиков, а потому выслушали задание в приподнятом настроении и заверили командование в его успешном осуществлении.

– Милые мои сынки! – произнес напутственную речь генерал-полковник. – Есть еще людишки в этом мире, которым не нравится мерить нашим аршином! Да что в мире!.. И наша землица уродила мелкую дрянь, которая хочет измерить наши просторы европейским метром и агитирует русский народ наливать в стакан граммы! От этой нечисти и свалилось на страну огромное бедствие – война с басурманами и кузнецами олимпийских колец! – Генерал сделал паузу и посмотрел на нас с Бычковым по-отечески. – На вас, сынки, на ваши тренированные плечи возлагается это нелегкое задание – выудить из вражеского тыла поганку Поддонного! Мы провезем мерзавца по всей стране в медвежьей клетке, как когда-то возили Емельку Пугачева, и позволим населению плевать в Прошкину поганую физиономию! А потом соберемся всем миром на Красной площади и обновим Лобное место свежей кровушкой изменника. А напоследок, – лицо генерала приняло мечтательное выражение, – выпустим из фургона городского живодера бездомных собак и дадим им возможность сожрать гнилые кишки автора Метрической системы!.. Так-то вот, дорогие мои! Такая у меня мыслишка имеется!.. – Генерал уселся в кресло и глотнул из кофейной чашки. – Сделаете – героями прорекламируем, провалите – сгинете безвестно!

Мы вылетели ночью, когда все генералы спят, когда их умные головы, натруженные за день фуражками, ласкаются о чистый хлопок пуховых подушек, затянутых наволочками, когда в желудках варятся домашние котлетки с пюре, запитые нежирным кефиром, когда генеральские дети – молодые ученые и стиляги – обнимают своих возлюбленных жадными руками; в это время, в это благодатное для любви время мы с Бычковым летели над спящей страной выполнять ответственное задание Родины.

Нас и десятерых наших помощников должны были сбросить в Барнаульской области, над маленьким городком Завязь, в котором, по данным разведки, находился Прохор Поддонный. В самолете помимо людей находились две молодые лошади и телега с гробом, в котором помещался близнец предателя с простреленным черепом. Лететь было еще достаточно, а потому мы с Бычковым, коротая время, беседовали о разном.

– Хочешь Звезду Героя? – спрашивал я.

– Конечно, – серьезно отвечал товарищ.

– Думаешь, дадут, если выполним?

– Хочу, чтобы меня женщины любили.

– При чем здесь женщины?

– Женщины любят героев.

– Женщины любят всех, – сказал я. – И героев, и трусов.

– Я толстый, – сказал с грустью Бычков. – Меня женщины сторонятся.

– Ты не толстый. Это мускулатура растягивает свитер.

– Женщинам этого не объяснишь. Им не расскажешь, что меня специально тренировали, специально питали всякими белковыми планктонами, чтобы мое тело так выглядело со стороны, как будто оно толстое, чтобы меньше в глаза бросался при проведении специальных акций. Другое дело, когда на пиджаке Звезда Героя, – мечтательно произнес Бычков. – Даже если пиджак шестидесятого размера. Звезду Героя может носить только герой! А толстяки не ассоциируются с героями.

– Я думаю, что дадут, – уверил я товарища. – Главное, все выполнить как положено!

– Выполним! – заверил он.

– Иногда я тебе завидую, – сказал я, когда мы пролетали над Волгой.

– Это чему? – удивился Бычков.

– Очень тяжело уходить на задание, когда оставляешь в теплой постели ту, которую любишь.

– Ты про Зойку?

Я кивнул.

– Зато легко возвращаться с операции, зная, что тебе уже нагрели эту постельку!

– Тоже верно, – согласился я, вспоминая черноволосую девушку, с которой познакомился за год до войны в джакузи спортивного зала "Боди".

Она сидела в зеленой ванне, с прямой спиной, вся окруженная большими пузырями, стремящимися сорвать с ее маленькой груди купальник, и ни на кого не смотрела. Конечно же, она любила поджариваться в солярии, так как кожа у нее была загорелой для зимы, особенно плоский живот выглядывал из-под воды шоколадом.

Напарившись в турецкой парной и охладившись в бассейне с ледяной водой, я опустился в теплый джакузи напротив девушки.

– Вас как зовут? – спросил.

Она посмотрела на меня, поправила тонкой рукой свои черные волосы, на фоне которых вспыхнули красные ногти длинных пальцев, и сказала:

– Меня зовут Зоя.

У нее был очень низкий, с трещинкой голос.

Курильщица, – подумал я и представился:

– Меня зовут Женя.

– У вас красивые мускулы, – сказала девушка.

Она поднялась в джакузи, слегка потянулась всем телом, давая возможность воде стечь, а затем вновь уселась в бурлящие пузыри.

– Успели рассмотреть? – спросила.

– Да.

– И как?

– Все хорошо. Может быть, слегка худоваты ноги…

– Да?!.

Она вытащила из воды правую ногу и, вытянув ее в подъеме, повертела в разные стороны, рассматривая.

– Однако на вкус и на цвет!.. – удовлетворилась она осмотром и опустила ногу обратно.

– Вы здесь одна?

– Да, – ответила.

– Первый раз?

– Нет.

– Я вас здесь не видел.

– Обычно я прихожу позже.