Пространство Готлиба - Страница 43

Владимир Викторович что-то говорил из-за стекла, вероятно, просил разрешения войти в дом, а я, как бы не понимая его желания, отвечала одними губами:

– Нет, Владимир Викторович! Соня сегодня не заходила.

Сапер продолжал улыбаться и, стуча пальчиком в окошко, просился внутрь.

– И не знаю, где она! – пожала я плечами. – Может быть, на почту вызвали?

Владимир Викторович, военный сапер, тоже знал, что такое хитрость, и решил принять мои последние слова как приглашение войти. Через минуту он уже сидел за столом, оставив грязные ботинки на крыльце.

– Как славно, что мы живем как добрые соседи! – говорил Владимир Викторович. – Вот так вот, запросто, можно пожаловать в гости и испить горячего чайку. Величайшая вещь – соседство.

Он помахал указательным пальцем и посмотрел на меня странным взглядом с этаким злым прищуром, отчего мне враз стало не по себе. Но сапер в ту же секунду ловким артистом взял себя в руки и вновь заулыбался доброжелательно, подпуская в атмосферу меду.

– Вы особенно сегодня хороши! – сообщил он. – Надеюсь, что не оторвал вас от чего-то занимательного?..

– А где ваша жена? – поинтересовалась я.

– Какая жена?!

– Соня.

– Вы, верно, оговорились, – удивился сапер. – Соня – моя сестра!

– Да-да, конечно, – поправилась я. – Чаю?

– С удовольствием! Препротивная, надо заметить, погода стоит! Даже рыба не ловится!.. Соня сегодня в Петербург отправилась купить по хозяйству кое-что. Заночует у подруги…

Пока я кипятила на кухне чайник, Владимир Викторович расточал мне из комнаты похвалы, мол, какая я великолепная хозяйка, что, несмотря на тяжелейший недуг, умудряюсь держать дом в показательной чистоте и выдающемся вкусе. Пару раз в комнате что-то стукнуло, и я заподозрила, что сосед лазит по шкафам и ящикам. Слава Богу, что шкаф с футляром закрыт на ключ.

– Что нового в политике? – поинтересовался Владимир Викторович, когда мы расположились друг перед другом, согревая руки о чашки с чаем.

– Почему вы спрашиваете меня? – удивилась я.

– У нас же нет телевизора, – протянул по-сиротски сапер.

– Газеты ведь вы читаете! Соня, должно быть, приносит?

– Газеты читаем.

– В газетах все есть.

– Да-да, – согласился Владимир Викторович. – Это я так, для поддержания разговора спросил про политику.

– А-а, – поняла я. – Вкусный чай?

– Необыкновенный! – похвалил сосед. – И как вам удается заваривать такой пахучий? Мешаете сорта?

– Ага.

– Я так и думал. – Он глотнул из чашки. – Вот Прохор Поддонный давеча скончался!

– Царствие ему небесное!

– А я вот справочку о Евгении Молокане навел, – улыбаясь, сообщил Владимир Викторович елейным голосом. – И не музыкант он вовсе оказался!.. У меня знакомая есть такая в московском адресном столе!.. Я поинтересовался!.. Вот какая штука!..

Внутри у меня обожгло, словно жидкий азот пролили, но я старалась держать себя в руках, судорожно гадая, что нужно соседу.

– Побледнели вы что-то! – вскинул он брови.

– Я?.. С чего бы?

– Вот вы такой дорогой инструмент отдали незнакомому человеку и даже не спросили у него подтверждения, что саксофон принадлежит ему!

– А что, не ему? – Я постаралась вложить в голос как можно более ужаса.

– Пока я этого не знаю. Но подозрение имею. Знаете, сколько стоит саксофон? – И, не дожидаясь моего ответа, отчеканил:

– Двести пятьдесят рублей!!

– Не может быть! – воскликнула я. – Деньжищи-то какие великие!

– И я о том же. Полуторагодичный заработок мой! Не говорю уже о пенсии вашей!..

– А кто же тогда этот, как его, – Молокан, если не музыкант? – как бы между прочим спросила я.

– А не сказали в адресном столе, – ответил сосед. – В том-то и штука, что нету информации о нем никакой, кроме имени и фамилии.

– С чего же вы решили, что не музыкант он?

– А какая надобность музыканту засекречивать о себе данные?.. Музыкант, он и есть музыкант!.. Это всяким темным личностям нет надобности засвечивать себя перед другими!.. Шпионам, например!..

– Глупость какая! – возмутилась я. – Если Молокан был шпионом, например, то никакая ваша знакомая из адресного стола ничего бы о нем не нашла! Как раз таки артисты и знаменитости скрывают о себе данные!

– Вы так думаете? – удивленный моим напором, спросил Владимир Викторович.

– Во всяком случае, это логично!

– Может быть, – закивал головой сапер и как бы невзначай спросил:

– А что, вы говорите, там в футлярчике было?

– Издеваетесь вы, что ли?! – возмутилась я, уже наверняка понимая, что сосед имеет к футляру нешуточный интерес и то и дело провоцирует меня на слабину.

– Ой, простите! – замахал руками Владимир Викторович. – Бывают у меня такие запотыки в голове! Конечно же, саксофон!.. – Он глянул на гитару, висящую на стене. – Сыграйте что-нибудь.

– Я не играю.

– Да как же! – изобразил недоумение на лице сосед. – А я под утро на рыбалку шел, а из вашего дома такая прехорошая музыка. Я, надо признаться, заслушался даже! Чуть самый клев не пропустил!..

Вот мерзавец, – подумала я про себя. – И что вынюхивает под окнами!

– Телевизор, Владимир Викторович! Не спалось мне, вот и смотрела концерт Джонни Фила… Вы что-нибудь еще хотите узнать?

– Нет-нет, – засмущался сосед. – Вы уж великодушно простите меня за любопытство!.. Идти мне пора, наверное, – сказал он, встал из-за стола и, не оборачиваясь, мелкими шажками направился к выходу.

– До свидания, – попрощалась я.

Неожиданно, в самых дверях, Владимир Викторович остановился. Что-то неуловимое изменилось в его фигуре. То ли голова вжалась в шею, то ли плечи приподнялись, заморщив пиджак, но повеяло от сапера чем-то страшным, словно ветерком кладбищенским обдало. Он обернулся ко мне, показывая раскрасневшееся лицо, засмотрелся на меня маленькими злыми глазками и повел плечами, как будто собирался для прыжка.